Операция "Чечевица" началась 23 февраля по кодовому слову "Пантера", которое передали по радио. Около двух ночи в каждый дом вошли солдаты, которые отвели четверть часа женщинам, старикам и детям на то, чтобы они собрали вещи.
Слишком много людей, слишком много воспоминаний. ВОт некоторые из них:
- У бабушки на втором этаже дома сушилось вяленое мясо. У нас дома хранилась половина мешка кукурузной муки. Бабушка схватила все это, потеплее одев детей. Подгоняли прикладами автоматов. Надо было спешить.
- Стреляли с утра, вроде как в субботу, на свадьбах, но это была среда, черная среда. Помню, люди сидели около комендатуры, накрывшись одеялами, и ждали... ждали... Шел мокрый снег, настоящая пурга, и одеяла эти совсем не защищали от холода - тогда пятилетний мальчишка, я помню это так отчетливо, как будто бы было вчера.
- Мужчин, тех, кто не был на фронте, инвалидов и пожилых, опасаясь сопротивления, сгоняли в комендатуру, на общее собрание. Работников райкомов и обкомов приглашали отдельно. Им объясняли, что они должны всячески поспособствовать мирному отъезду населения - за это их оставляли дома, улаживать дела, еще на несколько месяцев. Они делали все, что им приказывали, заранее зная, что тоже обречены. Мой отец был секретарем райкома, и буквально днем раньше он послал 7 тысяч рублей помощи в действующую армию. "Все для фронта, все для победы" - так было принято тогда.
- Во время тяжелого переезда старшая сестренка умерла - и мне, новорожденной, достались ее документы, так как мои собственные выправлять было некогда и некому. Так я с тех пор и живу с чужим именем...
Некоторые из теплушек, в которые сгоняли народ, были "укомплектованы" буржуйками. Но тепла все равно не хватало. Люди грелись дыханием друг друга. В отдельных вагонах находилось до семидесяти человек. После длинных переездов на станциях переселенцам наливали кипяток с плавающей в нем мерзлой картошкой. Ребятишек выпускали на улицу, размяться на снегу - побегов не боялись. А куда бежать?
Мертвецов выбрасывали из теплушек прямо в снег: "Мне казалось, что это черные шпалы лежат вдоль дороги, пригляделся - а это мертвые люди", - свидетельствует старик Ахмет, на момент депортации ему исполнилось пять лет. Потом, уже в Казахстане, мальчишки научатся красить тела покойников белой известкой - белый саван, в котором обычно хоронят мусульман, взять было негде...
из статьи "МК" от 20.02.2014 г.
#депортация
